4. Лихина Н.Е. Актуальные проблемы современной русской литературы: Постмодернизм. Калининград, 1997. С. 23.
5. См.: Киреева Н.В. Постмодернизм в зарубежной литературе. М, 2004.
6. Эпштейн М. Указ. соч. С. 127.
© Пилюте Ю.Э., 2007
Г олубкова А.А.
Москва
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ТВОРЧЕСТВА ГРУППЫ «ЛЕНИНГРАД»
В одной из телевизионных передач цикла «Земля-Воздух» собравшиеся в студии музыканты и музыкальные критики пытались определить творчество Сергея Шнурова, причисляя его то к року, то к шансону. Главным возражением против принадлежности группы «Ленинград» к рок-культуре явилось полное, по их мнению, отсутствие в их творчестве протеста. Это утверждение не соответствует действительности. В песнях Сергея Шнурова содержится глобальная переоценка ценностей. Автор последовательно пересматривает почти все владеющие человечеством заблуждения и приходит к весьма неутешительным выводам.
Одно из этих заблуждений - любовь. Это многократно описанное в мировой литературе чувство должно, по идее, помогать человеку преодолевать его изначальное одиночество. Казалось бы, именно любовь и вообще частная жизнь должны выходить на первый план в эпохи общественных бурь и потрясений. Но в большинстве случаев любовь оказывается ловушкой, в которую пытаются поймать друг друга одинокие отчаявшиеся люди. Она обычно сводится к похоти («Собака Баскервилей»1), голому расчету («Когда нет денег - / Нет любви / Такая Сука / Эта сэ ля ви») или к удовлетворению за чужой счет своего мелкого самолюбия («Французская помада»). Но что же останется от нежного и трепетного чувства, если убрать из него красивые слова? Только секс. Вот почему любовная лирика Шнурова так или иначе сводится именно к сексу. Более того, этот физиологический (единственный «реальный») аспект всячески им подчеркивается:
Яйца пухнут по весне,
Словно почки у березы.
Я ночами для тебя В парке обрываю розы.
Солнце в четвертый раз Небо в красный красит.
Но мы не спим -Нас от любви колбасит.
Обращение к физиологии является закономерным еще и по другой причине. Так как во внешнем мире никаких ориентиров найти не удается, человек неизбежно должен обратиться к самому себе. Познание окружающего мира во многом сводится к самопознанию. Шнуров неоднократно задается вопросом: «Кто я?» В рамках любовной лирики ответ очевиден: лирическое «я» - это «дикий мужчина» и «х.. в пальто». Все остальные качества личности редуцируются, остается только тело с его недвусмысленными потребностями:
Денег нет и мыслей нет,
Только х.. работает.
Хочется ему тепла,
Хоть одна бы мне дала.
Однако не надо думать, что такая ситуация представляется лирическому герою естественной. Наоборот, отсутствие в мире настоящей любви воспринимается им как трагедия («Резиновый Мужик»). Постоянное подчеркивание исключительно физиологии как раз и становится протестом против сложившегося положения. Таким же протестом, видимо, является и высмеивание типичного любовного дискурса в песнях «Батарея» и «Без Тебя». Герой первого произведения представляет собой жалующегося на жизнь мужчину средних лет: «Я так устал, я так измучен, / В моей душе десяток ран». Но обращены его шаблонные жалобы не к женщине, а к батарее, любви которой он изо всех сил и домогается: «Я плачу как м...... последний, / Целуя батареи кран». Здесь
также подчеркивается тот факт, что проще получить тепло и сочувствие от отопительного прибора, чем от реального человека. Вторая песня является кратким изложением истории многих браков, в том числе, к примеру, брака Александра Блока и Любови Менделеевой. Оба в разные периоды своей семейной жизни писали друг другу письма, общий смысл которых Шнурову удалось выразить просто и компактно:
Ну, и, конечно, все эти бабы,
Которые садятся мне на конец.
О, я е..сь с ними со всеми Но без тебя п....ц!
К любовной лирике мы отнесли песни «Французская помада», «Батарея», «Дикий мужчина», «Когда нет денег», «Колбаса-любовь», «Х.. в пальто», «007», «Прогноз погоды», «Б..ди», «Резиновый Мужик», «Без Тебя» и др. Но всенародное признание, на наш взгляд, Шнурову принесли не столько они, сколько песни социальной направленности. Своей переоценкой ценностей Шнуров совпал с полуосознанным ощущением, живущим в душе каждого
русского (возможно, не только русского) человека. Это ощущение можно выразить словами: «А пошло оно все на...» Какое бы положение ни занимал человек, сколько бы у него ни было собственности, всегда в подсознании присутствует желание развеять все по ветру и сплясать на пустом месте камаринского. Шнуров, отрицая буржуазные социальные штампы, выражает отчасти стремление к этому бунту. В первую очередь его не устраивает обывательский идеал существования:
Я подыхаю на работе,
Потом бухаю, потом в блевоте.
Домой приду, а дома - ты,
Яичница, телек, герани цветы.
Вот будет лето -Поедем на дачу,
В руки лопату -Х..чим, х..чим.
Во вторую - воля к успеху и карьерный рост в качестве смысла жизни («Нужен Гол», «Менеджер»). Социальное поведение жестко обусловлено: «Люди не любят чужих неудач, / Дали мяч - х..чь». И потому идеалом Шнурова закономерным образом становится поведение асоциальное. В этом контексте песня «Дикий мужчина» звучит уже совсем по-другому - как протест против всеобщей детерминированности и конкретного набора социальных условностей. У «дикого мужчины» ничего нет, на него нельзя навесить никаких табличек с определениями, поэтому и свободы у него оказывается намного больше, чем у всех остальных:
А мне - все по х..:
Я сделан из мяса.
Самое страшное,
Что может случиться -Стану пидарасом!
Меняется также и ответ на вопрос: «Кто я?» Теперь «я» - это «алкоголик» и «расп....й», единственное стремление которого -увильнуть от выполнения своих социальных обязанностей - происходит отнюдь не из лени или избалованности, а из-за нежелания присоединяться к тупому жующему большинству. Алкоголь и в редких случаях - наркотики - становятся символом этого неприсоединения:
Я не хочу с ними жить,
Надеяться, верить, дружить,
Г наться за модой И опять опоздать.
Бабка в автобусе была права -Таких, как я, нужно стрелять.
Достаточно любопытна интерпретация денег - основополагающего понятия буржуазной культуры. С одной стороны, деньги - это презренный металл, получивший неоправданно большое значение: «За них сегодня можно все купить...». С другой стороны, деньги позволяют человеку осуществить его личную свободу: «Когда бабки есть, тогда все путем. / Значит снова пьем, значит снова пьем.». В некоторых случаях деньги выступают как полноценный эквивалент затраченных творческих усилий («Шоу-бизнес»). Таким образом, нельзя сказать, что эта часть творчества Шнурова имеет однозначную антибуржуазную направленность. Скорее, протест направлен против мещанского большинства и его стандартизированной идеологии. Именно поэтому, очевидно, и оказалось возможным частичное врастание Шнурова в современную буржуазную культуру.
К социальным песням мы отнесли следующие: «Алкоголик», «Шоу-бизнес», «Дачники», «Руки из карманов», «Пидарасы», «Money», «Наркоман», «Нужен Гол», «Менеджер», «Расп....яй». Однако наиболее интересными, на наш взгляд, являются песни, в которых на первый план выходят отношения не с обществом, а с мирозданием в целом. Это - «Космос», «День Рождения», «Все это РЭЙВ», «Стоп-машина», «Мне Бы В Небо», «Люди Не Летают», «У Меня Есть Все», «Бананы», «Super Good», «Ноу-ноу фьючерс», «Свободен», «Никого не жалко». Если в любовной лирике осуждается ложь и неискренность в отношениях между людьми, а в песнях общественного характера разоблачаются социальные штампы, то здесь Шнуров выходит уже на совершенно другой уровень и начинает протестовать против бытия вообще. В песне «Стоп-машина» имеется прямая отсылка к Ф.М. Достоевскому, благодаря которой с виду простой текст начинает прочитываться как своеобразная реплика ко всем мучительным сомнениям и размышлениям писателя:
Кричу я: «Стоп-машина! Стоп-машина!
Я возвращаю билет!»
Несогласие с имеющимся в наличии бытием открыто заявлено в песне «День Рождения». После перечисления некоторых явлений окружающей лирического героя действительности следует решительный отказ от празднования дня рождения, который, на первый взгляд, с этими явлениями никак не связан. Однако если вспомнить, что день рождения - это отправная точка земного пути человека, то отказ этот приобретает совершенно определенный экзистенциальный смысл. Ведь именно рождение делает человека несвободным, зависящим не только от общества, но и от
собственного тела, подчиняет его объективным закономерностям, преодолеть которые невозможно. Видимо, не случайно в альбоме «Пираты XXI века» за песней «Мне Бы В Небо» следует «Люди Не Летают». По отношению к бытию и к человеческим возможностям в рамках этого бытия Шнуров настроен крайне пессимистически. Жизнь ассоциируется у него с тюрьмой («Свободен»), единственный выход из которой - это путь внутрь своей личности. Шнуров приходит к тому же выводу, что и классики русской литературы: «Свобода - это то, что у меня внутри». В этой связи несколько изменяется значение алкоголизма - из основного символа асоциального поведения он перерастает в знак отказа от земной жизни («Космос», «Все это РЭЙВ», «У Меня Есть Все»). Алкоголь и наркотики помогают человеку хотя бы ненадолго обрести настоящую свободу:
Где-то внутри, в каждом из нас Есть бесконечный космос.
Чтобы лететь, нужна ракета Нет папирос - забивай сигареты.
Несомненно, конфликт лирического героя с обществом и мирозданием имеет романтическую природу. Во-первых, герой этот стремится к свободе и постоянно противопоставляет себя большинству:
Только когда плывешь против теченья,
Понимаешь, чего стоит свободное мненье.
Во-вторых, у него имеются некоторые черты исключительной личности:
Быть другим - это значит быть всегда одному.
Выбирай, что тебе, - суму или тюрьму.
Никому просто так не дается свобода,
Из нее нет выхода и в нее нет входа.
В-третьих, в отдельных песнях Шнурова присутствует романтическое двоемирие. Например, в «Мне Бы В Небо» и «Бананах» подробно описывается неприглядная реальность («Новые районы, дома как коробки»; «А на улице идет дождь, / В магазинах до трех обед»), которой противопоставлен мир идеальный - «небо» и «солнце, бананы, марихуана». Попасть в этот мир можно при помощи алкоголя и наркотиков («Я лично бухаю, а кто-то колется»; «Мы на кухне сидим и пьем, / Нам сейчас принесут ганджу-бас»). Однако живой человек, даже если и попадет в этот идеальный мир, надолго остаться в нем не сможет:
Да иногда я бываю как ангел И тогда начинаю летать.
Водки нажрусь и мордой в лужу
С криком: «Ё. твою мать!»
И потому смерть, опять-таки в соответствии с романтической традицией, не вызывает у лирического героя ни страха, ни отвращения. Наоборот, смерть есть полное освобождение, и ожидается она чуть ли не с радостью:
Путевка в небо выдается очень быстро -Вышел на улицу, случайный выстрел.
Можно ждать его, но лучше ускориться.
Я лично бухаю, а кто-то колется.
До сих пор тематика песен Шнурова в общем и целом совпадала с проблемами, волновавшими не только русскую, но и мировую культуру во второй половине XIX в. Сходство это, на наш взгляд, имеет характер не заимствования, а типологии. И переоценка ценностей, и вечные вопросы - это те насущные проблемы, с которыми пришлось столкнуться всему поколению, период взросления которого пришелся на начало 1990-х гг. Как мы видели выше, все попытки лирического героя Шнура установить контакт с обществом или с другой личностью заранее обречены на неудачу. Более того, само бытие кажется герою лишь жалким временным недоразумением. И вот здесь в творчестве Шнурова появляются уже особые черты - скептицизм, подозрительность и экзистенциальное равнодушие, происходящее из сознания всеобщей одинаковой обреченности:
И никуда я не поеду -Мне и в Союзе хорошо.
Везде мне стопочку нальют,
В какой кабак я ни зашел.
Ведь все равно же все умрут Без разницы там или тут.
Лирический герой Шнура убежден в том, что будущего нет и быть не может («Ноу-ноу фьючерс»). Если исключить физиологические отправления организма, то жизнь не имеет никакого смысла:
Почистил зубы и поссал,
И пивом похмелился.
Ведь если я сейчас умру,
То на х.. я родился.
Также этот герой бесконечно одинок. Хотя в некоторых песнях Шнур и употребляет местоимение «мы», но никакой общности, на наш взгляд, оно не подразумевает. «Мы» - это некоторое количество одинаково одиноких и разобщенных людей. Каждый живет в своем собственном мире, настоящий контакт между людьми невозможен:
Нет друзей и нет приятелей,
Нет врагов и нет предателей.
Многим из нас уже жить не хочется.
Все мы дрочим или дрочимся.
Никого не жалко, никого,
Ни тебя, ни меня, ни его.
Помочь человеку преодолеть рамки его личной ограниченности способно искусство. Намек на это присутствует также и у Шнурова: «Группа крови - любимая песня. / И когда мне плохо, ее я пою». Но это, пожалуй, чуть ли не единственный положительный момент во всем его творчестве. С виду оно кажется простым и очень веселым, но простота эта, как мы только что убедились, обманчива, а веселость, скрывающая за собой экзистенциальное отчаяние, весьма напоминает парадоксальный комизм литературы абсурда. С этой точки зрения также становится понятной частотность употребления в песнях ненормативной лексики. Она выполняет в них функцию не столько эпатажа, сколько усиления передаваемой эмоции. В разобранных песнях Шнур всегда матерится к месту, подчеркивая соответствующими словами свое отрицательное отношение к миру в целом. В своем отрицании Шнуров доходит до последней крайности. В его творчестве представлена чистая идея протеста - вот почему ее так сложно заметить при поверхностном взгляде.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Названия песен, цитаты даются по материалам сайта www. leningradspb. т.
© Голубкова А.А., 2007
Галичева Т.О.
Калининград
ТРЕУГОЛЬНИК: О ЛЮБОВНОМ “ТРИПТИХЕ” Д. АРБЕНИНОЙ
Моим друзьям, знакомым и незнакомым людям, ушедшим и оставшимся, -всем тем, кто мне помогал в работе над этой статьей, с благодарностью.
На сегодняшний день у рок-группы “Ночные снайперы” выпущено 8-9 альбомов (компакт-дисков), число их нельзя назвать точно, так как один из них, “Капля дегтя / В бочке меда” (1998 г.), является двойным и может рассматриваться соответственно или как один, или как два сборника. Причем некоторые песни “кочуют” из одного диска в другой, что особенно характерно для акустических альбомов, представляющих собой записи концертов во МХАТе. Большинство песен этих альбомов написано и исполнено